Егор Иванович Шадрин – кавалер
ордена «Знак Почета», депутат Верховного Совета ЯАССР, коммунист, член
Якутского областного комитета партии, труженик тыла, ветеран
колхозно-совхозного производства, председатель Нелемнского сельсовета,
кадровый охотник, почетный гражданин Верхнеколымского района и просто
отец.
"Воспоминания о моем папе"
Шадрина Л.Е.
Папа родился за один год до первой русской революции в поселке
Нелемное Среднеканского района Магаданской области Хабаровского края
(так записали в советское время в паспортах людям его поколения), а
затем - с очередным обменом паспортов - в пос. Нелемное
Верхнеколымского района Якутской АССР. Но на самом деле, папа родился в
зимней тайге во время одного из кочевий, был первенцем. Старший в
семье… Это ответственное и почетное «звание», данное судьбой, в
многодетной семье ко многому обязывало. Прежде всего, это - забота о
многочисленных младших братьях и сестрах, о семье, и главное - о роде.
И это чувство ответственности папа пронесет через всю свою жизнь.
Я родилась, когда папе было … 53 года.
С первой минуты моего рождения, он занимал особое место в моем сердце, играл главную роль в моей жизни.
Умный, энергичный, неравнодушный, честный …
Сколько угодно эпитетов можно написать, но их все равно не хватит
для того, чтобы рассказать, каким человеком был мой папа.
Мой любимый папа, ака… С ним, таким родным, связано столько
воспоминаний. И воспоминания эти теплые, радостные, трогательные,
поучительные.
Мне, маленькой дочке-первокласснице, он признался, немного
смущаясь, что не знает грамоты. И даже не удивился, что я поняла его:
сама только научилась читать и писать. Доверчиво вложив свою руку в мою
протянутую руку, подошел со мной к комоду, где лежали учебные
принадлежности: ручка с пером и чернильница-непроливайка, которая не
оправдывала своего названия (вечно чернила проливались). К работе
приступили сразу: папу надо было научить подписываться. Я
почувствовала, как стала послушной в моей маленькой руке папина рука,
когда вместе со мной старательно выводила первую букву фамилии «Ш». Как
я радовалась, когда мой папа с пятого раза самостоятельно вывел свою
подпись, и с тех пор подписывался так, как я его научила. Как я
радовалась, когда папа назвал меня: «Моя учительница».
«Моя учительница…». Потом, во втором классе, папа с гордостью
называл меня: «Мой секретарь!». Я читала ему все газеты - «Советская
Россия», «Правда», «Социалистическая Якутия», «Известия», - которые
выписывал, с первой до последней страницы. Читала длинные материалы
Пленумов Коммунистической партии Советского Союза, которые он с
нескрываемым интересом слушал; кивал в знак согласия или отрицательно
качал головой, если ему что-то не нравилось. Читала я громко.
Запиналась при чтении труднопроизносимых слов: научно-техническая
революция, империалистическая агрессия, Великая Октябрьская
социалистическая революция, страны капитализма, страны Совета
экономической взаимопомощи и т. д. Читала быстро, по возможности
ускоряя темп, чтобы по окончании чтения папа разрешил вырезать из
газеты «Советская Россия» карикатуры, которые мы с братом клеили на
самодельную тетрадь и показывали их ребятам как фильм.
Мы – мой младший брат Сергей и я – любили с папой по утрам
проверять сети, переправляясь на другую сторону реки Ясачной на ветке,
ездить рыбачить на чебаков и щук на Коряки; сидеть вечерами,
разговаривая, у костра; а то и просто посидеть молча, слушая, как
плещутся волны. Все это привило во мне любовь к родной земле, культуре
своего народа, заложило чувство патриотизма.
Когда я вспоминаю папу, то понимаю, что он относился ко мне на
равных, доверительно и откровенно разговаривал со мной на взрослые
темы, даже спрашивал совета. Немногословный, он воспитывал не
правильными, красивыми фразами, а поступками, своим уважительным
отношением к людям - ежедневно, ежечасно.
Надо сказать, ответственным папа был всю жизнь. Так и не смог
отойти от этой, ко многому обязывающей привычки, которую прививал
ненавязчиво и мне. Но предупреждал о том, что не так гладко будет в
жизни с этой привычкой: ведь известно - с ответственных людей спроса
больше.
В нашей семье никогда не было ругани, скандалов, была спокойная,
даже умиротворенная обстановка. По утрам мы с братом просыпались от
тихого разговора наших родителей, сидевших за столом и обсуждавших
планы на день, или от их радостного смеха.
Известно, что тон в семье задает женщина; если женщина умная –
это надежный тыл мужа, выражающийся в теплой атмосфере дома, в уюте, во
взаимопонимании. Таким тылом для папы была моя мама, Егорова Домна
Ивановна, приехавшая шестнадцатилетней девушкой из пос. Гадля Ольского
района Магаданской области. Мама приехала по комсомольской путевке на
Колыму, в Нелемное, открывать первый детский сад. Она вспоминала, что
постельное белье в детсаду сшила из кумача (красного материала),
вспоминала всегда со смехом. А я удивлялась, как могли родители
отпустить ее в такую даль, к юкагирам. Дорога была длинная, нелегкая,
ехала на разных видах транспорта: на оленях, на перекладных, на
пароходе, затем – на лошадях, на «кукурузнике». Да, отчаянная была моя
мама и смелая.
Оказывается, была она еще и из семьи раскулаченных. Чтобы
оградить свою дочь от будущих неприятностей, родители уговорили маму,
крестной которой была попадья, вступить … в комсомол. Что мама и
сделала, не смея ослушаться родителей, хотя сама была не из робкого
десятка, прямолинейная, открытая. Красивая.
И сейчас, спустя годы после их смерти, хочется поблагодарить
судьбу за то, что она дала мне такое счастье – иметь таких родителей.
Такую Маму. Такого Отца. Люди звали его Егор, Егор Иванович, Егор
Шадрин, родственники – ходьа, сородичи – ханичэ – «ведущим за собой».
Вот таким человеком, ведущим за собой людей, был мой папа. Я всегда
буду помнить его, его родное лицо с добрыми глазами.
Шадрин Егор Иванович